– Ты правильно понял, – подтвердил Уинстон, пережёвывая кусок сэндвича. «Ещё одним достоинством рабочих лошадок вроде Адлера, – подумал министр финансов, – является то, что они знают, каким должен быть настоящий ланч». Ему так надоела утончённая французская пища, которую приходилось есть во время ланча. Ланч должен представлять собой кусок мяса на ломте хлеба. Он не имел возражений против французской кухни, но только когда приготовленные по её рецептам блюда подают на ужин, а не во время ланча.

– Насколько больше?

– Мы должны получать то, что хотим. Нам нужно, чтобы китайцы привыкли к мысли, что они нуждаются в нас намного больше, чем мы нуждаемся в них.

– Это трудная задача, Джордж. Что, если они не захотят слушать?

– Постучи посильнее в дверь или по их головам. Послушай, Скотт, сегодня утром ты читал такой же документ, как и я, верно?

– Да, – согласился Государственный секретарь.

– Люди, которых они обманывают и лишают работы, – американские граждане.

– Я знаю. Но ты не должен забывать, что мы не можем диктовать свои условия суверенной державе. В мире так не принято.

– Я согласен. Однако мы можем сказать им, что они тоже не могут диктовать нам правила торговли.

– Джордж, в течение длительного времени Америка занимала очень терпеливую позицию по таким вопросам.

– Может быть, но Закон о реформе торговли вступил сейчас в силу.

– Да, я помню. Я также не забыл, как из-за этого закона нас втянули в войну, – напомнил Адлер своему гостю.

– В которой мы победили. Может быть, и другие последуют нашему примеру. Скотт, у нас огромный торговый дефицит в отношениях с Китаем. Президент говорит, что этому нужно положить конец. Между прочим, я согласен с ним. Если мы покупаем китайские товары, то и они, черт побери, должны покупать наши. В противном случае мы станем покупать плюшевых медведей и палочки для еды в другом месте.

– Речь идёт о рабочих местах, – предостерёг его Адлер. – Они знают, как выбрасывать на стол козырную карту. Китай отменит контракты и перестанет покупать наши высокотехнологичные товары, и тогда без работы останутся наши граждане.

– Или, если мы добьёмся успеха, то начнём продавать им больше товаров, и нашим фабрикам придётся нанимать людей, чтобы производить их. Играй так, чтобы выигрыш оказался за нами, Скотт, – посоветовал Уинстон.

– Я всегда придерживаюсь такой тактики, но торговые переговоры – не бейсбол, в котором есть правила и ограничения. Скорее они подобны управлению парусной яхтой в тумане. Мы не всегда видим своего противника и почти никогда не знаем, где проходит линия финиша.

– Тогда я куплю тебе радиолокатор. Ты не будешь возражать, если я дам тебе в помощь одного из моих людей?

– Кого?

– Марка Ганта. Он мой компьютерный гений. Он отлично разбирается в проблемах торговли с технической, финансовой точки зрения.

Адлер задумался. Государственный департамент всегда был слаб в этой области. Слишком мало людей, хорошо разбирающихся в бизнесе, соглашалось работать на дипломатической службе, а изучение бизнеса по книгам мало походило на жизнь в реальном мире. Многие «профессионалы» Государственного департамента не всегда понимали это в достаточной степени.

– Пришли его ко мне. А теперь скажи: насколько твёрдую позицию нам следует занимать?

– Видишь ли, этот вопрос тебе следует обсудить с Джеком, но, судя по тому, что он сказал мне сегодня утром, ему хочется, чтобы игровое поле было ровным.

«Это легко сказать, – подумал Адлер, – но добиться совсем не просто». Ему нравился президент Райан, он восхищался им, но в то же время не мог не видеть, что «Фехтовальщик» не был самым терпеливым парнем в мире, а в дипломатии терпение решает многое – чёрт возьми, терпение может быть единственной вещью, которая помогает одержать верх.

– О'кей, – сказал он после недолгого размышления, – я поговорю с ним, перед тем как окончательно проинструктировать моих людей. Ситуация может оказаться весьма сложной. Китайцы не стесняются в выборе запрещённых приёмов.

– Жизнь – отвратительная штука, – напомнил ему Уинстон.

Государственный секретарь улыбнулся.

– Считай, что я принял это во внимание. Посмотрим, что скажет Джек. Как дела на финансовом рынке?

– Он по-прежнему устойчив. Соотношение между ценами и заработной платой все ещё остаётся немного чрезмерным, но доходы растут, инфляция остаётся под контролем, а инвестиционное сообщество функционирует плавно, без ненужных скачков. Мы собираемся внести некоторые изменения в Налоговый кодекс. Так что ситуация выглядит хорошо. Ты ведь знаешь, что управлять кораблём в штиль всегда просто, правда?

Адлер поморщился.

– Да, когда-нибудь и я попробую это. Но я получил приказ двигаться навстречу тайфуну. Это может оказаться интересным.

– Итак, как обстоят дела с боеготовностью? – спросил генерал Диггз у собравшихся офицеров.

– Могло бы быть лучше, – признался полковник, командующий Первой бригадой. – В течение последнего времени нам не хватало денег на подготовку. У нас есть вооружение, есть солдаты, и мы проводим массу времени на тренажёрах, но это не то же самое, как мчаться в танках по оврагам и холмам. – Генерал кивнул, соглашаясь.

– Для нас это серьёзная проблема, сэр, – сказал подполковник Анжело Гиусти, командир Первого батальона Четвёртого мотомеханизированного полка. Это подразделение, известное в армии как «квортерная лошадь» по своему номеру – 1-й/4-го, – служило дивизионным разведывательным прикрытием, щитом от неожиданного нападения противника. Командир батальона подчинялся непосредственно командиру Первой танковой дивизии, минуя бригадного командира. – Я не могу вывести своих людей в поле, а готовить солдат профессии разведчиков, не выходя из казармы, трудно. Местные фермеры не скрывают своей ярости, когда мы проезжаем по их полям, так что мы начали делать вид, что ведём разведку, не спускаясь с асфальтированных шоссе. Это не приносит никакой пользы, сэр, и такое положение беспокоит меня.

Трудно отрицать обстоятельство, что масса танков, проезжающих через кукурузное поле, не приносит особой пользы кукурузе. Армия США пыталась выйти из положения следующим образом: за каждым танковым подразделением на учениях следовал армейский «Хаммер» [41] , в котором сидел пассажир с толстой чековой книжкой. Сразу после прохождения танков он выписывал фермерам чеки за нанесённый ущерб. Немцы, однако, очень аккуратный народ, и доллары янки не всегда компенсировали урон, нанесённый полям, внезапно ставшим совсем неаккуратными. Все было гораздо проще, когда на другой стороне границы стояла Советская армия, угрожавшая смертью и разрушением Западной Германии. Однако теперь Германия стала суверенной страной, а русские отступили далеко за Польшу и потому стали далеко не такими угрожающими, как раньше. В нескольких местах крупные танковые подразделения всё-таки могли проводить учения, но эти поля были заранее распределены между желающими, и пробиться туда оказывалось не менее трудно, чем пригласить прелестную девушку на танец во время вечеринки. По этой причине солдаты и офицеры «Квортерной лошади» проводили слишком много времени за тренажёрами.

– Не суетись, – сказал Диггз. – У меня есть хорошая новость – в соответствии с новым федеральным бюджетом нам выделили гораздо больше средств для подготовки, и мы можем начать тратить их через двенадцать дней. Полковник Мастертон, у нас есть возможность потратить их?

– Видите ли, генерал, я думаю, что могу найти такие способы. Мы можем сделать вид, что сейчас снова 1983 год? – В самый разгар «холодной войны» Седьмая армия довела уровень своей подготовки до остроты отточенного меча. Этот факт был, в конце концов, продемонстрирован в Ираке, а не в Германии, но результат оказался впечатляющим. Тысяча девятьсот восемьдесят третий год, когда возросшее финансирование возымело эффект. И этот факт был сразу отмечен офицерами разведки КГБ и ГРУ, которые до этого времени считали, что Советская армия имеет шанс победить НАТО. В 1984 году даже самые оптимистично настроенные советские офицеры были вынуждены навсегда отказаться от этой мысли. Если удастся восстановить такой режим подготовки, все собравшиеся офицеры понимали, что будут счастливыми, потому что, хотя полевые учения являются тяжёлой работой, это было именно тем, для чего и предназначены войска.